Список Путина. Политические узники из Украины в российских тюрьмах
Кроме Олега Сенцова, Россия по политическим мотивам удерживает ещё как минимум двадцать украинцев. Фокус выяснил, как фабрикуют дела против них и как выбивают признания в несовершённых преступлениях
Дело о "геноциде"
Когда в августе 2014 года у жителя Луганской области Сергея Литвинова заболели зубы, он даже не подозревал, что эта болезнь станет причиной его долгого заточения в российской тюрьме. В то время на Луганщине велись активные боевые действия, и к ближайшим украинским больницам путь был отрезан. Кто-то надоумил Литвинова перейти границу с Россией, чтобы лечиться в Ростовской области. Уже там его похитили люди в масках. Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело по обвинению в геноциде, а сам Литвинов оговорил себя, признавшись в убийстве 39 мужчин, изнасиловании и убийстве 8 женщин, а также 12-летней девочки.
Позже Литвинов расскажет украинскому консулу, что признания из него выбили под пытками, в частности, через тело пропускали электрический ток. Ещё позже уже экспертиза, назначенная по требованию СК РФ, подтвердит что материалы дела сфальсифицированы. В протоколах Литвинов, который, по сведениям односельчан, едва умел писать и читать, а к общественной жизни никогда не проявлял интереса, "признавался", что его действия "были направлены на ухудшение демографической обстановки среди русскоязычного населения". А действовал он якобы по указанию министра внутренних дел Арсена Авакова и олигарха Игоря Коломойского. Последний, написано в материалах дела, привозил деньги в расположение батальона "Днепр-1", где якобы служил Литвинов. Правда, командование батальона заявило, что такой человек у них никогда не числился.
Когда стало понятно, что окончивший семь классов разнорабочий Литвинов не тянет на кровожадного нациста-карателя, российские следователи спешно переквалифицировали дело. На сей раз мужчину обвинили в ограблении: вместе с сообщниками он якобы отобрал два автомобиля у гражданина РФ, который находился на территории "ЛНР". И хотя защита Литвинова доказывает, что это дело также шито белыми нитками, в феврале российский суд всё-таки приступил к его рассмотрению.
Чеченское дело
История Литвинова во многом показательна. Абсурдные обвинения, корявое следствие, ангажированные суды и пытки — с этим приходится сталкиваться почти каждому репрессированному российской системой украинцу. Дела зачастую политические. Судя по всему, главная цель задержания того же Литвинова — получить от него свидетельства против известных украинских политиков и высокопоставленных чиновников.
Российские следователи уже выдвинули обвинения по так называемому чеченскому делу, по которому проходят граждане Украины Николай Карпюк и Станислав Клых. Обоих обвиняют в участии в боевых действиях в Чечне в середине 90-х на стороне сепаратистов и причастности к убийству не менее 30 российских военнослужащих.
Активиста националистических движений Карпюка задержали ещё в марте 2014-го при пересечении украинско-российской границы, а историка Клыха — в августе того же года на территории РФ. Долгое время об их месте нахождения ничего не было известно. Как выяснилось позже, их постоянно перевозили из одного следственного изолятора в другой, не допуская к ним независимых адвокатов и запрещая контактировать с близкими. После жестоких пыток (удушение, электрический ток, иголки под ногти и т. д.) они оговорили себя, признавшись в пытках и убийствах российских солдат, а Карпюк даже пытался совершить самоубийство, перерезав горло ржавым гвоздём. Из него-то и выбили "признания" в том, что в боях в Чечне участвовали украинский премьер Арсений Яценюк и бывший лидер Правого сектора Дмитрий Ярош.
Участие Карпюка и Клыха в инкриминируемых преступлениях "подтверждается" лишь выбитыми из них показаниями, от которых оба уже отказались публично, а также свидетельством рецидивиста-наркомана по фамилии Малофеев. Несмотря на это, судебный процесс над ними продолжается.
Дело "шпионов"
Российская власть пытается делать из украинцев не только жестоких экстремистов, но и коварных шпионов. Причём возраст таких подозреваемых не помеха. Самый старший среди всех украинских политзаключённых — 73-летний Юрий Солошенко, бывший директор полтавского завода "Знамя", который поставлял комплектующие для российской оборонки. Солошенко вышел на пенсию ещё в 2010-м, но связей с российскими коллегами не оборвал, что и сыграло в его судьбе трагическую роль.
В августе 2014 года по приглашению старого бизнес-партнёра Солошенко отправился в Москву, где его задержали сотрудники ФСБ. Дело расследовалось в абсолютной тайне, украинского консула к задержанному допустили лишь спустя 10 месяцев. Солошенко инкриминируют попытку вывезти из РФ какие-то секретные комплектующие к ЗРК "С-300", который эксплуатируется с 1975 года. Несмотря на абсурдность обвинений, Солошенко признал свою вину. Вероятно, в обмен на смягчение приговора — вместо потенциальных 20 лет лишения свободы суд приговорил его к шести.
Ещё меньше известно о деле Валентина Выговского, которого задержали в сентябре 2014-го в Крыму и которому суд присудил 11 лет строго режима "за шпионаж в авиакосмической отрасли России". Как и в истории с Солошенко, к украинцу долго не допускали консула, но и сам он отказывается рассказывать подробности дела даже независимым правозащитникам.
В одном ряду с этими историями дело Виктора Шура, россиянина, тесно связанного с Украиной: здесь живут все его родственники, здесь же после выхода на пенсию обосновался и он сам. Шура обвиняют в "государственной измене" в пользу Украины, которую он совершил по наущению украинских спецслужб. Главное доказательство — найденный в его фотоаппарате снимок военного аэродрома в Брянской области, заброшенного ещё в 80-е годы. Шура задержали на украинско-российской границе в декабре 2014-го, а в октябре прошлого года он получил 12 лет колонии. Как и Солошенко с Выговским, свою вину Шур признал.
Дело "террористов"
Отдельная группа украинских политзаключённых — задержанные в оккупированном Крыму, к которым можно причислить и Выговского. Но самое громкое дело, безусловно, — это дело "крымских террористов", по которому проходят Олег Сенцов, Александр Кольченко, Геннадий Афанасьев и Алексей Чирний. Эти четверо — режиссёр, активист, фотограф и преподаватель истории — по версии следствия создали террористическую группу, которая хотела заставить крымские "органы власти принять решение о выходе республики из РФ". С этой целью они якобы организовали поджоги помещений Русской общины Крыма и Единой России и собирались подорвать памятник Ленину и мемориал Вечный огонь. Их задержали в мае 2014 года и в соответствии с тогдашними веяниями российской пропаганды обвинили в причастности к Правому сектору, хотя тот же Кольченко был известен как человек левых политических взглядов.
Чирний и Афанасьев сломались первыми, пошли на сотрудничество со следствием, признали свою вину и оговорили Сенцова и Кольченко. Как и в большинстве других историй, показания из них выбивали под пытками. В частности, к Афанасьеву применили излюбленный метод российских правоохранителей — пытку электрическим током. Оба в итоге получили по семь лет строгого режима.
Впрочем, уже во время слушаний по Сенцову и Кольченко, которые отказались признавать свою вину, Афанасьев неожиданно от своих показаний отказался, заявив о применённых к нему пытках. В ответ эфэсбэшники пригрозили ему тяжёлыми условиями содержания "на зоне". Их слова в итоге не разошлись с делом: после прибытия в колонию Афанасьева поместили в штрафной изолятор, а после перевели на строгие условия содержания, предусматривающие минимальный контакт с внешним миром.
Отчаянный поступок Афанасьева мало чем помог Сенцову и Кольченко — первый получил 20 лет лишения свободы, второй — 10. Оба уже этапированы в места заключения, Якутию и Челябинск соответственно.
Не менее абсурдным выглядит дело активиста крымской ВО "Свобода" и участника Евромайдана Александра Костенко. Его обвинили в незаконном хранении ствола от пистолета, а также в том, что во время столкновений в Киеве он "из чувства идеологической ненависти" бросил камень в бойца "Беркута". Такая постановка вопроса, когда российская Фемида судит гражданина Украины за некие действия, которые он якобы совершил против другого гражданина Украины и на украинской же территории, суд не смутила — Костенко получил почти четыре года колонии. Без пыток с применением тока не обошлось и на этот раз.
Крымскотатарские дела
Среди российских политических узников немало и крымских татар. Несколько из них проходят по делу о столкновениях у здания Верховного совета Автономной Республики 26 февраля 2014 года. Тогда между проукраинскими активистами, ядро которых составляли крымские татары, и пророссийскими сепаратистами произошли стычки, вследствие которых пострадали 30 человек.
Из семи крымских татар — участников митинга за решёткой находятся трое, в том числе заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз. Их обвиняют в участии в массовых беспорядках, что грозит лишением свободы на срок до 10 лет. По тому же делу к 2,5 годам условно уже приговорён оператор канала ATR Эскендер Небиев. Как и в случае с делом Костенко, российских правоохранителей не смущает тот факт, что в событиях у Верховного совета АРК принимали участие лишь граждане Украины, находившиеся на территории Украины.
Особняком стоит дело против сына лидера крымскотатарского народа Мустафы Джемилева — Хайсера. Он действительно совершил уголовное преступление: в мае 2013-го смертельно ранил из карабина служащего в доме Джемилевых Февзи Эдемова. В период оккупации полуострова Джемилев-младший находился в СИЗО Бахчисарая, но был вывезен российскими властями в Краснодарский край. Параллельно уже Апелляционный суд Киева заочно принял решение выпустить Хайсера из-под стражи. Соответствующее требование к РФ направил Европейский суд по правам человека, но оно было проигнорировано. В апреле 2014-го киевский суд всё же признал Хайсера Джемилева виновным, осудив его на 3 года 8 месяцев лишения свободы. Украинская сторона обратилась с запросом об экстрадиции, но опять безрезультатно.
В России слушания продолжались своим чередом. И хотя обвиняемый остался гражданином Украины, а значит, как и в прочих крымских процессах, это дело не было подсудно российским судам, в России Джемилева таки приговорили к 3,5 годам тюрьмы. 26 февраля этого года сыну Джемилева отказали в досрочном освобождении. Политический характер такого решения очевиден: Хайсера используют как инструмент давления на отца, которому вообще запрещён въезд в Крым. По словам Мустафы Джемилева, его сыну предлагали сменить гражданство в обмен на амнистию, но тот отказался.
Додавить Путина
По словам активистки Евромайдан-SOS Александры Матвийчук, заводя дела на украинских граждан, российская власть преследует две цели. Во-первых, на корню пресечь любую общественную активность, которая идёт вразрез с политикой Москвы. Во-вторых, дальше демонизировать Украину, выставляя её граждан террористами и шпионами. "Для того чтобы удержаться при власти, кремлёвские правители должны показывать своим гражданам, что они имеют дело не просто с абстрактной "хунтой", а с конкретными людьми, боевиками и экстремистами, которые олицетворяют собой внешнего врага", — говорит Матвийчук.
Это объясняет и непереборчивость методов, которыми пользуются российские силовики и судьи: пытки, грубые нарушения собственного законодательства и общепринятых правовых норм, абсурдные обвинения, закрытость процессов и т. д. — всё ради достижения поставленных наверху целей. Поэтому другого пути выйти на свободу, кроме политического, у узников Кремля нет. Реальных вариантов два: либо обмен в рамках минских соглашений (украинская сторона внесла многих политзаключённых в списки для обмена), либо реализация соглашения между Украиной и РФ, по которому граждане обеих стран передаются для отбывания наказания на свою родину.
Официальный Киев, как выяснил Фокус, о кремлёвских узниках тоже не забывает. Представители консульств в России регулярно ходят на суды и пытаются пробиться к нашим гражданам в следственные изоляторы. Министерство иностранных дел Украины постоянно делает заявления и отправляет РФ ноты протеста после очередных грубых нарушений прав украинцев, помогает организовывать публичные мероприятия для привлечения внимания к украинским политзаключённым в России в рамках кампании #LetMyPeopleGo.
Впрочем, как показывают истории украинских политзаключённых в РФ, от российского СИЗО сейчас никто не застрахован. Действенный механизм защиты пока один — не ездить в Россию.
Джерело: 1
